Глава «Город и типы сооружений» подраздела «Архитектура Греции древнейшей эпохи (XII — середина VIII в. до н.э.)» раздела «Архитектура Древней Греции» из книги «Всеобщая история архитектуры. Том II. Архитектура античного мира (Греция и Рим)» под редакцией В.Ф. Маркузона. Автор: В.Ф. Маркузон (Москва, Стройиздат, 1973)

Энгельс, перечисляя «главное наследство, которое греки перенесли из варварства в цивилизацию»* (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 21, с. 33),  упоминает наряду с мифологией, эпосом и другими элементами греческой культуры также и «зачатки архитектуры как искусства». Зарождению архитектуры способствовало в первую очередь развитие городов.

Местоположение городов в древнейшую эпоху определялось главным образом соображениями экономическими и фортификационными. Во многих случаях города располагались на скалистых возвышенностях, нередко на месте поселений доэллинской эпохи. Близость к морскому побережью, обеспечивавшая удобства морских связей, таила в себе в то же время и опасность неожиданных пиратских нападений. Положение в некотором удалении от берега сулило большую опасность: так были расположены древнейшие поселения в Афинах, Коринфе и других местностях.

Скудные сведения об архитектуре этого времени почерпнуты из эпоса, из немногих остатков древнейших построек и из нескольких терракотовых моделей храмов, найденных при раскопках святилищ. «Илиада» (VI, 297 след.; XXIII, 712) и особенно «Одиссея» (VII, 82—132; XI, 62; XVII, 264—68; XXII, 239; XXIII, 178 и др.), рисуя постройки и быт родового строя, отчасти отражают пережитки эгейской культуры, в то же время они во многом дополняют археологические данные непосредственно гомеровского периода. Они описывают, например, наиболее древние святилища — примитивные алтари среди природы (в пещерах, священных рощах), а также жилища с их помещениями, очагом и усадьбой. В рассматриваемый период складываются и простейшие типы храмов, к которым относится, по-видимому, большинство вскрытых раскопками построек. На всем протяжении своего развития греческие храмы строились не для вмещения молящихся, но, как уже указывалось, в качестве жилища богов и в соответствии с антропоморфным характером последних, естественно, воспроизводили — на этом раннем этапе — многие черты жилых домов, расширяя наши сведения о жилищной архитектуре.

Заняв побережье Эгейского моря, эллинские племена нашли здесь сложившиеся в предшествующем тысячелетии строительные приемы и типы жилых сооружений: отмиравший тип круглых в плане и апсидальных построек и почти вытеснивший их в микенскую эпоху мегарон — вытянутое в длину прямоугольное здание с открытым портиком перед входом, огражденным с боков двумя выступами продольных стен (антами), а спереди — одним или двумя столбами, поддерживающими перекрытие. Древнейшие эллинские постройки свидетельствуют, однако, о сильном падении уровня строительной техники по сравнению с предшествовавшей культурой. Судя по археологическим материалам, фундаменты и нижняя часть стен обычно выкладывались из необработанного плитняка или булыг; цоколь начали класть из грубо отесанных плит. Стены наиболее ранних построек были глинобитными или имели деревянный каркас с заполнением из необожженных глиняных кирпичей (сырца) и, вероятно, обмазывались глиной, которая применялась и в качестве связующего раствора. Отдельные деревянные опоры устанавливались на каменных плитах. Каменные стены, сложенные из плитняка или колотого камня на глиняном растворе, в самом раннем периоде были редкостью.

1. Ферм (Фермос). Группа древнейших построек: А – древнейший мегарон, конец 2-го – начало 1-го тысячелетия до н.э.; Б – мегарон, X в. до н.э., первоначально дворец (?), позднее  - храм; В – храм Аполлона, VII в. до н.э.

Древнейшие постройки имели в плане круглую, овальную или узкую шпилькообразную форму, завершавшуюся криволинейной апсидой, что свидетельствует о неумении, во-первых, надежно выкладывать прямые углы, а во-вторых, перекрывать широкие пролеты. Таковы круглые постройки в Орхомене в Беотии или так называемый мегарон А в Фермосе, относящийся к концу 2-го или началу 1-го тысячелетия до н. э. (рис. 1). Помещения перекрывались кровлей из тростника или прутьев, плоской глинобитной в Малой Азии и на Крите или же скатной в Северной Греции и Пелопоннесе. Появление каркаса, укреплявшего постройку, обусловило переход к прямоугольным в плане зданиям, подобным древнейшему опознанному храму Артемиды Орфии в Спарте (IX—VIII вв. до н. э.), в котором появился также центральный ряд внутренних столбов, позволивший увеличить пролет и расширить помещение. Вместе с тем началось широкое варьирование эгейского мегарона, ставшего исходным типом для развития греческих храмов и применявшегося издавна для основных помещений жилого дома.

Обожженные глиняные модели храмов (вероятно, вотивные приношения), найденные в Перахоре и Аргосе и относящиеся обе к VIII в. до н. э. (рис. 2), дают представление о внешнем облике простейших храмов, украшенных росписью, о развитии скатной кровли и ее сочетании с потолком, породившим фронтоны. В отличие от эгейского мегарона столбы в моделях стоят не между концами продольных стен, но образуют самостоятельный, впереди стоящий портик. Это первая типично эллинская форма сооружения. Следующим нововведением был портик вокруг всего храма, защищавший сырцовые стены от дождя. Деревянные столбы были вокруг целлы первого Герайона на о. Самосе, относящегося примерно к 800 г. до н. э.; в мегароне Б в Фермосе они, по-видимому, были добавлены позднее — в VIII в. до н. э.

	2. Терракотовые модели храмов, 2-я половина VIII в. до н. э. (реконструкция): 1 — из Перахоры (общий вид, план, разрез, фасад); 2 — из Аргоса (общий вид, план)

Эстетические воззрения эпохи, когда архитектура еще не отделилась от ремесел* (Гомер («Одиссея», XVII, 382-385) перечисляет зодчих среди прочих ремесленников (демиургов)), а красота — от восхищения мастерством, сияющим, по словам Гомера, подобно солнечному отсвету на всех произведениях человеческого труда, можно себе представить на основании подробного описания дворца Алкиноя, данного в «Одиссее» (VII, 81-132). Именно сияние мастерства и делает «лучезарным» сказочный дворец, при виде которого сердце Одиссея забилось сильнее; он чарует и нас, но не столько специфическими средствами архитектуры, сколько искусными металлическими деталями и обшивками, росписями, о характере которых можно судить по глиняным моделям храмов, наконец, резьбой по дереву и узорчатыми тканями; он также восхищает прохладой помещений, искусным орошением окружающего сада, продуманностью и удобством всей усадьбы.