Осматривая Альтис

Плодородная долина Олимпии, орошаемая реками Алфеем и Кладеем, окружена пологими холмами. На ней растут различные деревья — дикие маслины, дубы, сосны. Поражающую своей красотой и богатством оттенков гамму зелени дополняет весной и летом мозаика цветущих кустарников и низко стелющихся цветов, таких как анемоны, покрывающие, подобно ковру, руины Альтиса. Мы ощущаем здесь радость, гармонию и благополучие, словом то, что несет за собой покой и мир, который, как правило, царил на этой территории, редко бывавшей ареной битв. Среди такого пейзажа, дышавшего спокойствием плодородных полей и оливковых рощ, у подножия горы Крон расположилось святилище Матери богов Геи, а затем Зевса. Отсюда в эпоху классики начинали свой путь глашатаи, возвещавшие о священном перемирии в Греции; на это время должны были прекращаться все войны между греками, чтобы дать возможность всем эллинам принять участие в олимпийских играх.

Попадая сейчас на территорию раскопок, открывших развалины святилища, мы видим сначала стройные колонны палестры, а за ними кирпичные стены византийской церковки, разместившейся на остатках мастерской величайшего греческого скульптора Фидия.

Прежде всего изумляют, однако, мощные каменные развалины, состоящие из прекрасно отесанных квадров и барабанов колонн. Эти руины являются не делом рук людей, начавших в 426 г. по приказу Феодосия II уничтожение Олимпии, а результатом вмешательства могущественных сил природы. Разрушение было вызвано сильными землетрясениями, разразившимися в 522 и 551 гг.; именно тогда рухнул храм Зевса, являвшийся гордостью Олимпии. Храм был построен в V в. до н.э. Кажется странным, что главному божеству святилища столь долго пришлось ожидать храма, достойного его могущества. До этого ему поклонялись в храме его жены Геры. Судьба была более благосклонна к Герайону, часть колонн которого стоит по сей день. Храм Геры принадлежит к числу наиболее выдающихся памятников греческой архитектуры VII в. до н.э. Над целым комплексом руин возвышаются остатки памятника Герода Аттика, воздвигнутого на склонах горы Крон во II в. н.э. Далее, к востоку, через ведущие на стадион сводчатые ворота видна беговая дорожка; желтизна ее песка контрастирует с зеленью травы. Описанные выше остатки руин оживлены разбросанными среди них деревьями, подчеркивающими живописность и красоту архитектурных памятников. Их прошлое можно воссоздать, прослеживая историю святилища, культов, архитектурных сооружений и статуй, процесс постепенного расширения Альтиса и возведения отдельных памятников.

Элладский период (2800-1100 гг. до н. э.)

Археологические исследования, проводившиеся в Олимпии, обнаружили древнейшие следы жизни человека на территории Альтиса, относящиеся к III и II тысячелетиям, т.е. к так называемому раннеэлладскому (2800-2000 гг. до н.э.) и среднеэлладскому (2000-1580 гг. до н.э.) периодам; это остатки четырехугольных жилых построек с апсидой или же эллипсоидальных строений. К северо-западу от храма Зевса стояла колонна, являвшаяся предметом всеобщего поклонения. Еще во II в. н.э. ее видел Павсаний (V, 20, 6). Этот памятник был, вероятно, остатком мегарона правителя микенской эпохи (позднеэлладской, 1580-1100 до н.э.) — Эномая. По преданию, его дом был уничтожен пожаром, вспыхнувшим от грома, ниспроверженного Зевсом. На самом деле, столб был, по всей вероятности, связан с древнейшим фаллическим культом.

Протогеометрический и геометрический периоды (1100-700 гг. до н. э.)

Многочисленные культовые предметы в виде глиняных и бронзовых фигурок, ваз и обломков керамики, рассеянных вокруг руин Альтиса, свидетельствуют о том, что эта территория была местом поселений до конца микенской эпохи, т.е. до 1100 г. до н.э., что подтверждают также открытые погребения.

К концу позднеэлладской (микенской) эпохи относится Пелопейон, сохранившийся до нынешнего дня на территории святилища — он представляет собой могильный холм диаметром около 33 м, покоящийся на каменном фундаменте. В этой гробнице, а также поблизости, было обнаружено много мужских и женских фигурок, статуэток колесниц с возничими, имеющих связь с воспетым в легенде состязанием Пелопса с Эномаем. Гробница Пелопса находится в центре святилища, не удалось открыть, однако, участка, посвященного его жене Гипподамии, и иных памятников микенского периода, известных по упоминаниям в античной литературе. Гипподамейон размещался, вероятно, недалеко от горы Крон, на месте, где были обнаружены весьма многочисленные культовые предметы микенского периода. К древнейшим предметам почитания принадлежала также священная маслина; по преданию она была посажена Гераклом, перенесшим ее в Грецию из страны гипербореев (Павсаний, V, 20, 6). Именно с нее срезались ветки, из которых делались венки - единственная награда для победителей игр.

Историю Олимпии после падения микенского государства до конца IX в. до н.э., как и историю всей Греции этого периода, восстановить не удается. Обнаруженные культовые предметы, по содержанию подобные более ранним, сделаны гораздо хуже. Это статуэтки из глины и бронзы, изображающие мужчин, иногда в молитвенных позах с протянутыми вверх руками, всадников на лошадях, лошадей, быков и иных животных, а также колесницы. Подобные находки доказывают, что святилище действовало непрерывно. Вероятно также, что не прекращали устраивать и игры, о чем свидетельствуют фигурки лошадей и колесницы; участниками состязаний были, по-видимому, только жители Элиды или пришельцы из Пелопоннеса.

В VIII в. до н.э. святилище не изменило своего облика, его наиболее важными памятниками по-прежнему оставались гробницы Пелопса и Гипподамии, колонна, почитаемая как остаток дворца Эномая, и священная маслина; среди этих древних памятников были, несомненно, и скромные алтари. Изменились зато культовые предметы, — наряду с пожертвованиями в виде фигурок, появились больших размеров бронзовые котлы-треножники. Первоначально ручки у них были в виде колец, когда же восточное влияние на греческое искусство усилилось, они приобрели — это было в VII в. до н.э. — форму бычьих голов или фантастических грифонов. Иногда стенки этих котлов украшались фигурными сценами. Среди мелких культовых предметов почти совершенно не стало глиняных фигурок. Они уступили место статуэткам из бронзы, изображающим, главным образом, мужчин верхом на лошадях или на колесницах. Жители многих городов, расположенных за пределами Элиды и даже Пелопоннеса, приносили в жертву Зевсу изделия своих местных мастерских. Эти предметы позволили определить происхождение участников игр и доказать, что олимпийские игры приобрели общегреческий характер. В свою очередь ценность и высокое качество культовых предметов подтверждают, что участниками состязаний были в большинстве своем атлеты, происходившие из привилегированных слоев общества, а также юноши, высылаемые городами-полисами, поскольку расходы, связанные с далеким, иногда морским путешествием и с перевозкой лошадей, были отнюдь немалыми. Кроме спортсменов, в Олимпию направлялись паломники, среди которых не было недостатка в поэтах, декламаторах, музыкантах; впрочем, и мелкие торговцы нужны были этим толпам верных - они привозили путникам изделия своих стран, и то, что приобреталось в Олимпии, могло быть пожертвовано божеству или взято с собой на родину как память о совершенном паломничестве.

В 776 г. до н.э. был составлен первый список победителей; в более поздний период эта дата стала считаться началом олимпийских игр. По всей вероятности, тогда же была проведена их реорганизация и установлены новые, строгие правила; не исключено, что только в то время был намечен первоначальный стадион, линия старта которого проходила недалеко от Пелопейона. К востоку от этого могильного холма находился большой алтарь Зевса, — возвышение, насыпанное из пепла сожженных жертв. Ныне мало что осталось от этого священного места, постепенно размытого дождями. Напротив Пелопейона и алтаря Зевса, на небольшом расстоянии от них, находился стадион (линия старта или финиш?), который позже многократно передвигался все дальше на восток так, что в V в. до н.э. он в конце концов оказался за пределами священного участка.

К этому наиболее раннему периоду существования стадиона относится алтарь, посвященный Гестии. Его обнаружили в руинах позднейшего пританея. Значительное число датируемых геометрическим периодом находок с территории, расположенной за пределами святилища, свидетельствует о большом количестве населения, постоянно проживавшего неподалеку от него.

Архаический период (VII-VI вв. до н. э.)

В VII в. до н.э. дары приносили также греки, жившие в отдаленных от родной страны колониях. На протяжении своей истории Олимпия всегда получала много жертвоприношений от жителей городов Великой Греции и Сицилии, ибо здесь находилось ближайшее из расположенных на коренных греческих землях общеэллинское святилище. Рассматриваемый период, отмеченный развитием экономики и ощутимым воздействием всех благотворных результатов колонизации, способствовал созданию памятников архитектуры и скульптурных произведений. В истории Олимпии он оставил след в виде строительства здесь первого храма, одного из древнейших греческих храмов, известных современной науке.

Герайон

Этот храм был посвящен богине Гере и, вероятно, ее супругу Зевсу. Он был воздвигнут в северной, старейшей части Альтиса, вблизи гробницы Пелопса, у подножия горы Крон. Дорический храм, скромные остатки которого дошли до нашего времени, был выстроен в начале VII в. до н.э., по всей вероятности, по инициативе жителей Аргоса. Первоначально он имел меньшие размеры — 10 х 39,50 м, однако уже в VI в. был перестроен. Сзади к нему был присоединен соответствовавший пронаосу опистодом; образованный таким образом наос был обнесен наружной колоннадой (18,75 x 50 м). Так возник периптер-гексастиль, имевший по 6 колонн на торцовых фасадах и по 16 на боковых. Этот храм был описан Павсанием (5, XVI-XX, 1-8), что в значительной мере облегчило археологам интерпретацию руин. Античный автор упоминает, что в опистодоме стояла деревянная колонна, происходившая из самого древнего храма. Эта деталь позволила выяснить причину столь существенных различий между отдельными дорическими капителями, найденными в ходе раскопок.

В первоначальном храме крепидома (трехступенное подножие), стилобат (верхняя площадка фундамента), а также ортостат (вертикальные плиты в нижней части стены) были выполнены из камня, стены же — из кирпича-сырца, а колонны — из дерева. Конструкция антаблемента и крыши была деревянная, только фриз с метопами и триглифами состоял из терракотовых плит; из того же материала была сделана, покрывавшая крышу черепица. Деревянные столбы по мере их порчи постепенно заменялись каменными колоннами, отсюда разница в стиле капителей, обусловленная особенностями вкуса той эпохи, в которую устанавливались новые колонны. Они являются ценным материалом, дающим наглядное представление о развитии дорической капители (эхин капители постепенно утрачивает мягкую кривизну профиля, которая выпрямляется и становится почти диагональной). Глина, из которой были сделаны наружные стены здания, предохранила много памятников — древние предметы культа (например, статуя Гермеса) были погребены под ее толстым слоем, после того как рухнули стены храма. Храм этот перестал функционировать как место отправления культа, по всей вероятности, после декрета Феодосия II (426 г. н.э.). Следует, однако, обратить внимание на то, что уже в 176 г. н.э., когда Павсаний посетил Олимпию, храм Геры был скорее сокровищницей произведений искусства, чем местом культа. Писатель упоминает о скульптурах, перенесенных сюда извне; они не всегда имели связь с культом богини, хотя некоторые могли быть предназначены и для этого храма. Так, несомненно, обстояло дело со знаменитым ларцом Кипсела, известным только по описаниям Павсания (5, XVII, 5); он принадлежал, вероятно, к шедеврам древнего греческого мебельного искусства. Павсаний упоминает также культовую группу, изображавшую стоящего Зевса и сидящую на троне Геру. Она была выполнена в акролитной технике, заключавшейся в соединении дерева с камнем — корпус статуи, покрытый одеждой, делался из дерева, а голова и обнаженные части тела — из камня. Во время раскопок была обнаружена только превышающая натуральную величину голова богини, облику которой художник придал черты божественного величия. Среди руин храма сохранился пьедестал этой скульптуры. Ее создатель не известен, это был, несомненно, пелопоннесский скульптор, работавший на рубеже VII и VI вв. до н.э.

Из других скульптур, упомянутых Павсанием, до нас дошла группа, изображающая Гермеса с маленьким Дионисом, перенесенная в Герайон извне (V, 17, 3); писатель сообщает, что автором этой скульптуры был Пракситель. Принадлежащая к шедеврам античного искусства, эта скульптура стала предметом горячих споров между археологами относительно того, когда она была создана и кто был ее автором — великий Пракситель, живший в IV в. до н.э., или же кто-либо из его потомков — следует помнить, что это был род скульпторов, в котором по греческому обычаю имя переходило от деда к внуку. Скульптура, изображающая Гермеса с маленьким Дионисом, поражает совершенством исполнения, и прежде всего, необычайной мягкостью моделировки тела — несколько женственного, сглаженного, данного в резком контрасте со свисающей с дерева тканью. Мы ощущаем ее тяжесть, плотность и мягкость, чего художник добился, придав складкам различную глубину и достигнув таким образом одновременно тоновых и светотеневых эффектов. Рассмотренная скульптура долгие годы причислялась к подлинным произведениям великого мастера, работавшего в IV в. до н.э.; сейчас, однако, считается, что это копия, выполненная очень хорошим скульптором со статуи знаменитого ваятеля во II в. до н.э., т.е. 200 лет спустя после создания оригинала Праксителя. Копия была установлена в Герайоне после кражи или уничтожения подлинника, что могло произойти около 146 г. до н.э. во время разрушения и разграбления Коринфа. В Герайоне хранились также разные национальные реликвии — например, ложе Гипподамии, диск Ифита со священными правилами олимпийского перемирия, стол, выполненный из золота и слоновой кости (хрисоэлефантинная техника), на который укладывались венки из листьев маслины, возлагавшиеся затем на головы победителей (этот стол сделал Колот, знаменитый мастер торевтики, работавший в V в. до н.э.), а также статуи, выполненные такими скульпторами, как Сераиб с острова Эгины, Дориклед, Феокл, Медонт. Павсаний пишет, что хрисоэлефантинная статуя Олимпиады, матери Александра Македонского (произведение Лeoxaра, IV в. до н.э.), и маленькая фигурка Эроса Вакха были перенесены из Филиппейона.

Пелопейон и его окружение

VI в. до н.э. — это начало растущей славы святилища, проявлявшейся как в строительстве разными городами сокровищниц, так и в сооружении пританея, стадиона, алтаря Зевса, а также в перестройке святилища Пелопса.

Окружение Пелопейона начало постепенно преобразовываться, границы этого участка, имевшие форму окружности, в VI в. до н.э. приобрели форму пятиугольника. Вблизи алтаря Зевса, находившегося к востоку от Пелопейона, были, по-видимому, установлены какие-то временные трибуны для зрителей, присутствовавших при жертвоприношениях; Ксенофонт называет их театроном. В этот период с различными декламациями можно было выступать у подножия алтаря Зевса или на стадионе, а позже, с IV в. до н.э., в портике Эхо. Известно, что настоящего театра, какие существовали в иных святилищах и городах, в Олимпии не было.

Алтарь Геры, воздвигнутый несомненно раньше, чем храм, находился перед ним, с восточной стороны. Еще далее к востоку стоял алтарь Матери богов. Не установлено до сих пор, когда возник ипподром для конных состязаний, расположенный, по всей вероятности, к югу от стадиона. На территории, которую он, возможно, занимал, до сих пор не были произведены раскопки, поэтому не известно, осталось ли что-либо от него или все было смыто водами Алфея, ибо река поменяла свое русло, сейчас она течет ниже этого участка.

Пританей

Одной из наиболее важных построек VI в. до н.э. был пританей, воздвигнутый в северо-западной угловой части святилища вблизи входа в Альтис. Это было административное здание, в котором совещались пританеи — верховные должностные лица святилища; здесь же в специальном помещении горел священный огонь Гестии. В северной части этой постройки находился зал симпосиев (пиршеств) местных сановников, называемый Гестиаторием; во время игр он предназначался для почетных гостей и победителей. Пританей несколько раз перестраивался и расширялся.

Терраса сокровищниц

Вдоль северного края Альтиса, у подножия горы Крон, тянулась терраса, на которой воздвигались упоминавшиеся выше сокровищницы, нечто вроде репрезентативных вотивных капелл отдельных полисов (городов-государств). Все они были построены по типу храма в антах, т.е. имели по две колонны между торцовыми стенами, образующие пронаос. Все сокровищницы были обращены к югу, в сторону святилища. Павсаний упоминает следующие города, которые таким образом воздали почести Зевсу — Сикион, Сиракузы, Эпидамн, Византий, Сибарис, Кирена, Селинунт, Метапонт, Мегары, Гела. В западной части террасы, т.е. там, где она начиналась, примерно напротив алтаря Геры и Матери богов, находился алтарь Геракла, за ним простирался участок Зевса Сосиполиса и Элевтии. От этой старой постройки, которую закрыла воздвигнутая здесь экседра Герода Аттика, остались только незначительные следы.

Маленькие храмы называли сокровищницами, поскольку в них хранились пожертвования, приносимые государствами и гражданами отдельных городов. От этих небольших сооружений сохранились лишь фундаменты. Найденные архитектурные элементы и фрагменты скульптурного декора были использованы для частичной реконструкции нескольких сокровищниц. До настоящего времени идентифицированы только остатки сокровищницы Мегар; на их основе реконструирован фронтон с изображением гигантомахии.

В VI в. до н.э. был построен также расположенный к югу от Альтиса булевтерий, прямоугольное в плане сооружение (14 х 30,50 м) с апсидой с западной стороны; расширение этого здания производилось в V и IV вв. до н.э.

Эпоха классики (V — IV вв. до н.э.)

В эпоху классики слава Олимпийского святилища растет. Оно поражает красотой своих новых построек и замечательных скульптурных произведений, создававшихся в честь богов. Игры приобретают огромное, невиданное до сих пор значение. После победоносного окончания войн с персами одна десятая всех трофеев, взятых у неприятеля, была предназначена для придания большего блеска старому святилищу, так что и Зевс воспользовался результатами победы. Были начаты различные работы, стадион вновь был передвинут далее на восток, хотя по-прежнему еще находился частично в пределах Альтиса. Теменос Пелопса, примыкавший к только что воздвигнутому храму Зевса, в V в. до н.э. украсили монументальными пропилеями.

Храм Зевса

Наиболее важным предприятием было, несомненно, строительство храма Зевса. Оно было начато после 468 г. до н.э. на средства, добытые Элидой от жителей Писы, и окончено в 456 г. до н.э. Создателем храма был архитектор Либон из Элиды. Дорический храм, имевший 6 x 13 колонн, был выдержан в классических пропорциях этого ордера; по своим размерам (64 x 27,68 м) он был самым крупным храмом на всем Пелопоннесе. Сооруженный из некачественного местного известняка-ракушечника, он был покрыт белым стуком, скрывающим некрасивый серо-желтый цвет и неровности. Зато водостоки в форме львиных голов, крыши, скульптуры фронтонов, 12 метоп, украшавших фриз в пронаосе и опистодоме, были выполнены из паросского мрамора. В процессе позднейших ремонтов обветшавшие элементы архитектуры заменялись новыми из пентелийского мрамора. Этот мрамор начали добывать в Аттике только в начале V в. до н.э., с этого времени он начал быстро вытеснять применявшийся до сих пор паросский мрамор. Чтобы выстроить этот новый храм Зевса, надо было вырубить южную часть священной рощи, тогда несомненно и были уничтожены более древние места культа. Стереобат храма возвышался на 3 метра над уровнем святилища, в связи с чем до нынешнего дня еще, несмотря на то, что целый храм рухнул и его некогда свыше чем десятиметровые колонны (10,51 м) лежат на земле, разбившись на куски, мощный массив этой постройки по-прежнему доминирует над Альтисом. Модулем пропорций храма Зевса была длина пролета между двумя колоннами (интерколумний), равнявшаяся 16 дорическим футам. Он состоял из чередующихся элементов: триглифа, метопы и снова триглифа. Многократность модуля определяла теоретически все размеры постройки; перистасис (колоннада, окружавшая храм) равнялся 5 x 12 пролетам (80 x 192 фута). Эти размеры пришлось уменьшить, однако, на 0,43 м в связи с контракцией, являвшейся результатом помещения триглифов в боковых частях согласно канонам дорического ордера. Вероятно, и не известная нам сейчас высота храма была многократной производной модуля, ибо высота колонн (10,51 м) лишь незначительно превышала длину двух пролетов. Кроме перечисленных отклонений от обязывавшей системы, было еще много других неправильностей, которые придали храму большую пластичность и жизненность. По сравнению с колоннами периода поздней архаики колонны этого храма более приземисты: высота колонны равна 4,7 нижних диаметров, ствол почти совершенно лишен энтазиса (припухлость ствола колонны, приходящаяся на 1/3 общей высоты), а эхин (нижняя часть дорической капители) расходится под углом 45° и его кривизна почти исчезает. Связь с архаической традицией и отказ от канонов дорической архитектуры эпохи классики находят выражение в том, что в восточном и западном фасадах колонны были более толстые (диаметр 2,236 м) по сравнению с колоннами боковых сторон (только 2,231 м). Колонны боковых колоннад были наклонены в стороны интерьера на 62 мм, как бы для более тесного охвата перистасиса целлы. Пролет восточного фасада был на 17 мм шире, т.е. на столько, на сколько был уменьшен (по триглифной системе) пролет порога перистасиса. Не известно, имел ли стилобат курватуру, как это было, например, в Парфеноне, поскольку храм несколько раз разрушался землетрясениями, а затем восстанавливался - в результате этих изменений следы упомянутых отклонений могли целиком исчезнуть. Решение интерьера целлы опиралось на систему принятого модуля: ее размеры равнялись 2,5 x 5,5 интерколумниев, т.е. 40 x 88 футов (13,06 x 28,74 м). Два ряда двухъярусных колонн разделяли интерьер на три нефа, центральный был при этом в два раза шире, чем боковые (1 : 2 : 1 = 10 футов : 20 футов : 10 футов). Колонны интерьера не соответствовали размещению колонн перистасиса. Второй ярус колонн соединялся с галереей, в которую вели деревянные лестницы, расположенные по обеим сторонам входа в храм. Галерея играла весьма существенную роль при консервации колоссальной культовой статуи Зевса, выполненной Фидием. Сделанная из золота и слоновой кости (хрисоэлефантинная техника), она требовала смазывания оливковым маслом, поскольку высыхание кости могло привести к образованию трещин. Статуя Фидия была установлена спустя примерно 20 лет после окончания строительства храма, что потребовало некоторых переделок в интерьере.

План храма Зевса

Схема метоп храма Зевса

Восточный и западный фронтоны храма Зевса

Сначала, непосредственно после открытия нового храма, здесь, можно с уверенностью сказать, стояла иная культовая статуя. Возможно, что это была скульптура, временно перенесенная из Герайона, где чтили Зевса до того, как построили ему собственный храм. Не исключено также, что это была статуя, созданная в период строительства, которая не удовлетворяла жрецов или же подверглась разрушению. В стилистическом отношении она была близка, по-видимому, к терракотовой группе, изображавшей Зевса с Ганимедом (ок. 470 г. до н.э.). Возможно, что упомянутая группа (выс. 1,097 м) была акротерием, венчавшим фронтон небольшой постройки.

Монументальный массив храма Зевса был украшен богатым скульптурным декором, который в значительной мере может быть довольно точно воссоздан. Павсаний упоминает имена художников (услышанные, вероятно, из уст местных «гидов»), выполнивших якобы скульптуры фронтонов. Современная наука, однако, опровергла эти данные как несостоятельные и мало вероятные, поскольку они были зафиксированы спустя несколько сот лет после создания скульптур. Художника, который запроектировал декор и был его главным исполнителем в храме Зевса, мы называем сейчас условно Мастером Олимпии, поскольку нам не известно ни его имя, ни происхождение; он считается одним из лучших греческих скульпторов, работавших в первой половине V в. до н.э., т.е. в эпоху ранней классики, называемую также периодом строгого стиля.

Скульптурный декор храма состоял из метоп, украшавших торцовые фасады, по принятому в пелопоннесской архитектуре принципу, метопы боковых фризов не имели скульптурного убранства. Главным акцентом декора были украшенные статуями тимпаны фронтонов, а также акротерии, венчавшие их углы. Храм украшался, по-видимому, в несколько этапов: сначала были выполнены восточные метопы, потом восточный фронтон, далее западный фронтон и, наконец, западные метопы. В такой очередности работ убеждают заметные различия, обусловленные развитием способов обработки мрамора. Заметная однородность композиции как метоп, так и фронтонов, свидетельствует, что они были запроектированы одним художником, который как главный мастер разделил работу между группами каменщиков и установил этапы исполнения, связанные, возможно, с системой функционирования святилища. Композиция метоп решена по простым геометрическим схемам, которым подчинены две или три фигуры, скомпонованные по вертикали или диагонали; при этом обращает на себя внимание ритм параллельных объёмов а иногда концентрация их в центре композиции. На метопах изображены двенадцать подвигов Геракла, совершенных пелопоннесским героем по приказу Эврисфея. На четырех метопах мы видим также Афину, покровительницу Геракла. Восточные метопы, самые ранние в стилистическом отношении, изображают шесть наиболее трудных подвигов Геракла: пленение эриманфского вепря, завладение конями Диомеда, борьбу с Герионом, Геракла с Атласом, похищение Кербера, очищение скотного двора Авгия.

Разница между метопами восточного и западного фасадов является также результатом эволюции стиля в творчестве той же самой группы художников, приступившей к работе над метопами западного фасада по истечении нескольких лет. Эти метопы изображали следующие сюжеты: борьбу с немейским львом, убийство лернейской гидры, изгнание Гераклом стимфалийских птиц, победу над критским быком, пленение керинейской лани, сражение с амазонкой Ипполитой; Афина только один раз - в сцене очищения скотного двора Авгия - изображена в полном вооружении, в иных сценах художник лишает богиню большинства атрибутов, создавая таким образом более интимное настроение, что до этого не встречалось в сценах, в которых изображались боги. В каждой из четырех метоп образ богини раскрывается с разных сторон: божественная мудрость подчеркнута в сцене очищения скотного двора Авгия, когда Афина подсказывает герою, как совершить этот трудный подвиг, в сцене с Атласом она сопровождает Геракла, готовая в любую минуту по приказанию богов прийти ему на помощь, в сцене победы над немейским львом она восхищается усталым героем (впервые в греческом искусстве герой показан уставшим после совершения трудного подвига), наконец, полная любопытства и ожидания, свободно сидя на скале, Афина смотрит на Геракла, возвращающегося после борьбы со стимфалийскими птицами.

Передача разных настроений с помощью различных поз и жестов изображаемых персонажей была, по всей вероятности, результатом воздействия живописи, ибо именно в то время в Афинах работали живописцы, уроженцы острова Фасоса — Аглаофон и Полигнот, славившиеся, в особенности этот последний, умением придавать лицам изображенных героев эмоциональную выразительность. Эти черты характерны прежде всего для западных метоп, которые, как уже говорилось, были, по-видимому, последним этапом работ над скульптурным декором храма.

Наиболее важным акцентом храма были восточный и западный фронтоны, тимпаны которых были украшены многофигурными скульптурными композициями. Длина (26,40 м) и высота (3,30 м) определили расположение и размеры статуй, которые нелегко было вписать в пологий треугольник. Композиция обоих фронтонов развертывалась в сторону угловых частей, начиная от центра, где помещались главные персонажи, по обеим сторонам которых ритмически располагались остальные статуи. Художник проявил высокое мастерство, совершенно иначе решая каждый фронтон не только в тематическом, но и композиционном отношении. Восточный фронтон был посвящен как бы прологу олимпийских игр: по обеим сторонам центральной фигуры Зевса скульптор изобразил легендарных героев события — Эномая и Пелопса, а также их жен — Стеропу и Гипподамию; кроме них, на фронтоне были помещены еще восемь скульптур и две колесницы, запряженные четверками коней. Величественная фигура Зевса, как бы первого элланодика (так назывались судьи олимпийских игр), доминирующая над остальными статуями, была изображена фронтально, как и четыре другие фигуры, расположенные по его обеим сторонам. Иные, менее важные участники драматического повествования изображены в довольно свободных позах — они сидят или стоят на коленях; две лежащие фигуры олицетворяют местные реки — Алфей и Кладей. Спокойный ритм расположенных по вертикали пяти главных фигур как бы разряжает драматическую напряженность героев, объединенных неотвратимой трагической судьбой. Введенное в композицию настроение кажущегося спокойствия гармонирует с атмосферой восточного фронтона, которому западный фронтон, представляющий напряженность и динамичность борьбы, в целом противопоставлен по настроению.

Божественное величие олицетворяет здесь фигура Аполлона, властно простирающего руку в сторону лапифов, борющихся с кентаврами на свадьбе Пейрифоя; другу помогает Тезей, защищая женщин, на которых напали кентавры, в том числе невесту Пейрифоя Дейдамию. Борьба показана в нескольких сценах, где буйные дикие кентавры пытаются похитить женщин и юношей. Драматическое напряжение в передаче образов врагов-кентавров и острые ракурсы их тел контрастируют со спокойными лицами сопротивляющихся. Их испуг передан с помощью жестикуляции рук и резких изгибов тела. Контраст эмоциональной окраски в решении восточного и западного фронтонов стал эстетическим каноном фронтонных композиций классического периода. Борьба с кентаврами, так же как и амазономахия, должна была олицетворять борьбу с восточными врагами (варварами). В храме, воздвигнутом после победы, одержанной над персами, западный фронтон должен был напоминать победу на поле боя, а восточный — гражданские подвиги, восхваляя в то же время главного бога Греции - Зевса. Настроение, переданное в сцене, изображенной на этом фронтоне, напоминало климат, характерный для современных этим выдающимся скульпторам прологов трагедий Эсхила и од Пиндара.

Мастер Олимпии, являвшийся, несомненно, выдающейся художественной индивидуальностью, был творцом всего декора храма. Он выбрал также художников и ремесленников, которые работали под его непосредственным надзором. Между отдельными статуями и барельефами метоп существуют различия, обусловленные разной степенью технической подготовленности исполнителей. Сам мастер выполнил, по всей вероятности, статуи обоих богов на фронтонах и изображение Афины на метопе со сценой очищения скотного двора Авгия. Стилю этого мастера, сложившемуся на базе художественной традиции Пелопоннеса, не чужда была и тонкость ионического искусства, что заметно в трактовке одеяний и мягкой моделировке обнаженных тел, изображенных на фронтонах. Характерной чертой этого художника является однородность в трактовке драпировок, образующих волнистые, плавные складки, мягко прилегающие к телу.

Верхний угол восточного фронтона венчал акротерий в виде позолоченной статуи Ники, на базе этой статуи находился, по преданию, золотой щит, пожертвованный (556 г. до н.э.) лакедемонянами как благодарность за победу над Танагрой. Акротерии по бокам фронтона имели вид бронзовых позолоченных треножников. Во II в. до н.э. аналогичные акротерии были помещены, по всей вероятности, и на западном фронтоне. Римский полководец Муммий украсил золотыми щитами (21 щитом) антаблемент храма Зевса. Между колоннами перистасиса стояли бронзовые статуи, их базы или следы баз сохранились на стилобате и на барабанах колонн, к которым они были прикреплены. Подобным образом был заполнен вотивными дарами и пронаос: для безопасности ценных жертвоприношений между антами и колоннами были вмонтированы решетки.

Великолепие наружного оформления храма Зевса было своего рода монументальной оправой культовой статуи Отца богов, гигантская фигура которого была видна через открытые двери храма, заполняя пространство целлы. Эта колоссальная статуя изображала Зевса сидящим на троне, в левой руке он держал высокий жезл, в правой, покоящейся на ручке трона, — фигурку Ники. Описанная скульптура была выполнена в хрисоэлефантинной технике, а ее создателем был величайший греческий художник Фидий, друг Перикла. Скульптура, имевшая 12,40 м высоты, известна нам по описаниям Павсания и по очень слабым, небольшим копиям. Наилучшее представление об этой скульптуре могут дать, пожалуй, изображения на монетах города Элиды. Следы огромного пьедестала статуи (6,65 x 9,93 м) до сих пор еще можно различить. Центральный неф был поделен поперек на три части. Пространство между вторыми и пятыми колоннами отделяла мраморная балюстрада, проходившая между колоннами боковых нефов, она также замыкала его с задней стороны базы статуи. Перед пьедесталом находилось углубление в виде квадратного бассейна, выложенное плитами из голубого элевсинского камня и обрамленное белым пентелийским мрамором. Павсаний пишет, что бассейн служил для стекающего оливкового масла, которым для лучшей сохранности смазывали части статуи, выполненные из кости. Скульптор создал это произведение в 430 г. до н.э., т.е. после окончания работ в Афинах и после знаменитого процесса, на котором Фидия обвинили в краже золота, предназначенного для статуи Афины-Парфенос. Процесс имел чисто политическую подоплеку: враги находившегося тогда у власти Перикла, которые не были настолько сильны, чтобы открыто выступить против главы афинского государства, пытались оклеветать великого художника и иных лиц из окружения стратега. Наилучшим доказательством несостоятельности обвинений было приглашение Фидия в Олимпию. Найденный в 1956 г. в мастерской художника, выполненный около 430 г. до н.э. в аттической мастерской кубок с надписью Pheidio eimi (принадлежу Фидию) окончательно разрешил спор нескольких поколений археологов, будучи наглядным доказательством того, что статуя была создана после окончания работ в Парфеноне. Не только статуя представляла собой выдающееся произведение искусства, столь же мастерски был сделан также и трон, выполненный из черного дерева, золота и слоновой кости. Спинку трона украшали статуи трех Харит и трех Гор (ок. 2 м высоты), ручки опирались на скульптуры, изображавшие сфинкса, душащего фиванца, по боковым сторонам были представлены сцены трагической смерти Ниобидов, на ножках — танцующие Ники, поперечные планки, соединявшие ножки трона, Панений украсил живописными изображениями семи фигур атлетов, амазономахии и мифологических сцен. Мифологическими сценами было украшено также подножие, поддерживаемое по углам львами. На базе статуи находился фриз, изображавший рождение Афродиты и присутствовавших при этом богов, по обеим сторонам хоровод бессмертных замыкали Гелиос и Селена на своих колесницах, запряженных четверками лошадей. Сцена рождения с группой присутствующих богов принадлежит к композициям, с которыми мы часто сталкиваемся в творчестве Фидия. Подобным образом изображено рождение Афины на восточном фронтоне Парфенона, Эрихтония на южном фризе этого же храма и, наконец, по той же самой схеме представлено рождение Пандоры на базе статуи Афины-Парфенос.

Статуя Зевса была во всю высоту и ширину нефа, а в длину занимала одну третью его часть, подавляя своей колоссальной массой. В древности она возбуждала восхищение, что выразилось в причислении ее в эллинистический период к семи чудесам света. Следует помнить, однако, что авторы перечней «чудес света» оценивали прежде всего необычные достижения технического характера. Статуя Зевса выделялась, по-видимому, среди иных, выполненных в этой нелегкой технике изваяний, не получивших признания потомков - мы имеем в виду Афину-Парфенос Фидия или, например, Геру Поликлета, стоявшую в аргосском Герайоне. Над скульптурой Зевса художник работал после окончания строительства храма, в связи с чем возникла необходимость соорудить для него мастерскую, точно соответствующую размерам целлы. Несмотря на это, статуе Зевса было явно тесно в выделенном для нее пространстве. Греки не замечали этой диспропорции, раз произведение Фидия отнесли к числу наивысших творческих достижений. Только Страбон (VIII, 353) в I в. н.э. отметил эту дисгармонию: «Создается впечатление, что бог пробил бы крышу храма, если бы поднялся со своего трона». После эдикта Феодосия I в 394 г., запрещавшего языческие обряды, шедевр Фидия был вывезен в Византию, где и сгорел.

Ника Пэония

Со всех сторон храм Зевса окружали памятники, наиболее важные из которых были сгруппированы перед ведущим к храму пандусом. Сохранилось несколько баз этих статуй, изображавших победителей на колесницах, например, сиракузского правителя Гиерона. Среди них находится высокий, суживающийся кверху трехгранный цоколь, на котором стояла статуя Ники. Это был памятник, воздвигнутый мессенянами в честь победы, одержанной, вероятно, над спартанцами в 425 г. при Сфактерии. Создателем скульптуры был Пэоний из Менд. Статуя Ники довольно хорошо сохранилась, не хватает, однако, фрагментов лица и рук, что мешает по-настоящему оценить экспрессию статуи, нелегко воссоздать также ее движения по причине отсутствия крыльев и части развевающихся сзади драпировок.

Богиня изображена в тот момент, когда она, коснувшись ногами земли, задержала внезапно свой смелый полет. Фигура Ники как бы овеяна сильным ветром; движение воздуха развевает отброшенные назад складки одежды, которая образует своеобразный фон статуи. Тело богини лишь слегка облечено прозрачной тканью, левая грудь обнажена, складки одежды открывают левую ногу. У стоп богини, из-под складок ткани виднеется орел, спускающийся на землю вместе с Никой. Помещение отдельно стоящей статуи Ники на цоколе или в качестве акротерия на крыше храма было характерно для архаической эпохи. Совершенно необычной же в этой статуе является трактовка драпировок: художник сумел передать эффект динамического движения - тело богини как бы застыло, а впечатление стремительного полета создается именно с помощью решения складок одеяния и, вероятно, крыльев. Характерной чертой этой скульптуры, кроме мастерски переданного движения, является игра светотени, которой художник добился с помощью контраста мягкой пластики тела с глубокими обильными складками ткани. Это выдающееся произведение искусства, созданное около 420 г. до н.э., было предвестником знаменитой статуи Ники Самофракийской, выполненной 200 лет спустя и ныне украшающей Лувр. Подобного рода великолепных скульптур наверняка было гораздо больше: от них остались одни только базы, часто снабженные надписями, сообщающими, кто выполнил данную статую и кого она изображала. Многие из этих скульптур были портретами олимпиоников, которые пользовались привилегией устанавливать свои статуи на священном участке Зевса и на агоре городов, откуда происходили. Расходы, связанные с созданием такого памятника, брало на себя государство, которое представлял атлет-победитель.

Иные постройки

К V в. до н.э. относится также расширение булевтерия: параллельно существующей постройке была сооружена другая, аналогичная по форме и размерам. Эти два здания-близнеца, снабженные апсидами, разделяла небольшая квадратная постройка, а все три с восточной стороны были соединены ионическим портиком, возведенным только в IV в. до н.э.

Западный участок за пределами святилища, простиравшийся вдоль русла Кладея, до V в. до н.э. не имел никакой застройки и был предназначен для тренировок перед состязаниями. Первым возникшим здесь сооружением была, по-видимому, мастерская Фидия, к северу от которой сохранились следы круглой в плане постройки, вписанной в квадрат. Римская надпись сообщает, что это Героон — вероятно, в это время здесь почитался какой-то легендарный герой; в классическую эпоху тут, возможно, была купальня, ибо такое предназначение имела еще одна постройка, и, наконец, большой четырехугольный бассейн. Оба сооружения были расположены несколько далее на запад. Не исключено, что этот Героон, имевший вид фолоса, был местом культа, о чем свидетельствует его форма. Отход от принципа неприкосновенности по отношению к древнейшим частям святилища, выразившийся в строительстве храма Зевса на месте разрушенных в связи с этим старых мест культа, и признание храма этого бога наиболее важным, стали началом дальнейших довольно радикальных изменений на территории Альтиса.

К ним принадлежало прежде всего расширение в IV в. до н.э. границ святилища с восточной и западной стороны, а также упорядочение северо-восточной части Альтиса, где находились старейшие места культа, расположенные на склонах и у подножия горы Крон. В начале IV в. до н.э. на этих древнейших священных местах был выстроен храм Матери богов — Метроон. Это был периптер (10,62 x 20,67 м) с соотношением колонн 6 x 11 (сохранились только фундаменты), воздвигнутый напротив святилища Геры у подножия террасы. По всей вероятности, в связи с его строительством были начаты работы на склоне террасы сокровищниц. Там были сооружены ступени, позволяющие зрителям видеть торжества, происходившие у большого алтаря Зевса. Изменение линии западной стены, передвинутой ближе к реке, было обусловлено двумя важными причинами. Одной из них было произведенное в V в. до н.э. значительное расширение - на участке между Кладеем и священным округом - спортивных территорий с местами для тренировки атлетов. Это потребовало четкого разграничения культовых и утилитарных мест, а также большего числа проходов, ведущих к святилищу. Другим важным фактом, который несомненно повлиял на расширение территории святилища, было строительство памятника правителям македонской династии, так называемого Филиппейона.

Филиппейон

Это был фолос, сооруженный из мрамора, - уже это выделяло его среди иных построек Альтиса. Строительство памятника закончил Александр после победы над греками в битве под Херонеей в 338 г. до н.э. Филиппейон был моноптером диаметром 15,24 м с 18 ионическими колоннами. Внутри этой постройки находилось 9 коринфских полуколонн с капителями, украшенными четырьмя рядами листьев аканфа. В фолос входили с восточной стороны; по обеим сторонам от дверей он имел окна, через которые вливался обильный свет. Лучи света падали на памятник македонской династии, установленный на полукруглой базе (диаметр 4,5 м) на расстоянии около 1,5 м от стен ротонды. Создатель этого памятника Леохар выполнил в хрисоэлефантинной технике 5 статуй, изобразив в центре Филиппа, с правой стороны — его отца Аминту и мать Александра Олимпиаду, с левой - Александра и мать Филиппа Эвридику.

Реконструкция Филиппейона

Описанная ротонда была бесспорным знаком того, что кончилось враждебное отношение к македонцам со стороны греков, отрицавших их принадлежность к эллинской общности, несмотря на то, что македонский язык был одним из греческих диалектов. Согласие на участие македонцев в олимпийских играх было равнозначно признанию их эллинами, чего так старался добиться первый царь Македонии Александр I еще во время греко-персидских войн. Однако только Филипп после победы на олимпийских играх завоевал для своих соотечественников право принимать участие в этих состязаниях. Как олимпионику ему было легче также стать членом дельфийской амфиктионии, что в свою очередь открыло перед ним возможность завоевания центральной части Греции. Ловкая политика македонцев в Элиде снискала для них пособников на Пелопоннесе и привела к легализации власти Филиппа. Наилучшим доводом промакедонских настроений в Элиде является факт, что это был единственный полис, который боролся под Херонеей против объединенных сил греческих государств. Жители Элиды и впредь будут сохранять верность македонцам: только один раз и ненадолго они отойдут от этого принципа, объединясь с греками против Антипатра; впрочем, когда эллины проиграли, Элида сейчас же оказалась по стороне победителя.

Кроме Филиппейона, бывшего своего рода сокровищницей македонцев, в Альтисе существует еще много остатков других памятников, являвшихся знаком благодарности Македонии со стороны жителей Элиды, например, конные статуи Филиппа и Александра, установленные перед входом в храм Зевса. Как Филипп, так и его преемники воздвигли в Альтисе много памятников; а архитектурные работы, проводившиеся с западной и южной стороны святилища, также осуществлялись при финансовой поддержке эллинистических правителей. Может быть, здесь работал и архитектор Александра Дейнократ, подобно тому, как он работал при восстановлении эфесского храма, осуществлявшемся частично на средства Александра.

Изменения, введенные в Альтисе в IV в. до н.э., увеличили размеры святилища (до 200 х 175 м), которое было обнесено новыми стенами с запада и с юга. Западная стена имела три входа с воротами, южная два. Наиболее существенной была, пожалуй, перестройка восточной части Альтиса, заключавшаяся в значительном перемещении беговой дорожки стадиона, который оказался таким образом за пределами святилища. Отсутствовавшее ранее завершение теменоса с восточной стороны во второй половине IV в. до н.э. приобрело форму портика. Это было старейшее такого типа сооружение, воздвигнутое на территории Олимпии. Оно носило название портика Эхо (98 x 12,40 м) или Гептаэхо (эхо, повторенное семь раз); в римское время о нем говорилось как о стое Пойкеле, поскольку его украшала живопись. С наружной стороны портик был открыт в сторону святилища дорической колоннадой, внутри имел ряд ионических колонн, в глубине — небольшие помещения. По-видимому, там происходили конкурсы глашатаев. Победителем становился тот, кто обладал самым красивым и самым сильным голосом. Слава замечательной акустики портика нашла отражение в названии этого места — «Антилало», что в современном греческом языке означает эхо.

После сооружения портика Эхо путь в стадиону от алтаря Зевса вел через проход между Метрооном и лестницей террасы сокровищниц. У подножия этой лестницы, вдоль дороги, были установлены бронзовые статуи Зевса, так называемые Заны. От них остались только базы. Эти памятники воздвигали наказанные за нарушение олимпийских правил участники состязаний, желавшие получить прощение Зевса. Скульптуры были разной высоты, их величина зависела от степени совершенного проступка. По всей вероятности, они изображали бога в образе громовержца, обнаженного, с молнией в руке. На базах различимы еще надписи, сообщающие имя атлета и его отца, название города, уроженцем которого он был, характер провинности, за которую был наказан.

Залы относятся к 338-312 гг. до н.э. — 125 г. н.э.; трудно не соотнести первые проступки атлетов с датой больших изменений на территории Альтиса в IV в. до н.э. Эти статуи имели большое педагогическое значение. Установленные перед входом на стадион, они должны были напоминать проходящим около них спортсменам о святости олимпийских законов и о том, что их нарушение будет публично заклеймлено.

Стадион

При внесении перечисленных изменений олимпийский стадион был передвинут на 82 м к востоку и на 7 м к северу от места, которое он занимал в середине V в. до н.э.; это и есть тот стадион, который был раскопан немецкими археологами и различим по сей день. По строго соблюдавшейся дорической традиции, этот стадион никогда не имел иных сидений, кроме земляных. Каменной была только трибуна элланодиков, находившаяся примерно в середине более длинной стороны стадиона напротив алтаря Деметры Хамины, ниже которого сохранилось несколько установленных по два низких столбиков, тоже каменных. По всей вероятности, на них укладывались доски, образующие примитивные сидения для небольшого числа зрителей, возможно, для почетных гостей. Стадион мог поместить 45 000 зрителей, беговая дорожка имела 212,54 м длины и 28,35 м ширины на западном конце и 28,87 м на восточном. Расстояние между стартами, находившимися по обоим концам стадиона, равнялось 192,30 м, т.е. 60 футам (1 фут = 32,05 см). Это был так называемый героический фут, классический был равен 29,57 см, стадион имел, таким образом, около 180 м.

Окружение Альтиса

Изменения, которые произошли в Альтисе в IV в. до н.э., повлияли на преображение ближайшего окружения святилища. Перемещение стадиона на территорию, где останавливались собиравшиеся на игры приезжие, заставило искать иного решения проблемы размещения атлетов, гостей и паломников. С этой целью около 330 г. до н.э. вблизи юго-западной угловой части святилища был выстроен самый крупный среди открытых в Греции «постоялый двор». Прямоугольный в плане (74 x 80 м), он имел посередине четырехугольный внутренний двор, вокруг которого располагались комнаты. Снаружи здание было обнесено ионической колоннадой. «Постоялый двор» получил название Леонидейона от имени архитектора, который его выстроил — Леонида из Наксоса. Во времена Рима это сооружение было переоборудовано в покои для римских сановников.

Внимания заслуживают еще две постройки, относящиеся к IV в. до н.э. Первая — это портик, воздвигнутый к югу от булевтерия. Он был соотнесен с портиком Эхо, хотя несколько иначе расположен по отношению к Альтису: его колоннада обращена в противоположную сторону; вместе со стоящими перед ним пропилеями с четырьмя столбами он образовывал как бы монументальный вход в административную часть, за которой следует святилище. Другая любопытная постройка помещалась вблизи северного входа в Альтис; это был феоколеон — место заседаний жрецов феоколов. Монументальность здания, служившего местом их пребывания, свидетельствует о том, что значение святилища и обслуживавших его лиц по мере развития Олимпии росло, и в V и IV вв. до н.э. достигло своего апогея. Памятники архитектуры Олимпии IV в. до н.э. дают представление о новейших тенденциях в развитии тогдашней архитектуры, мы сталкиваемся, в частности, с новыми типами сооружений — фолосом и портиком, а также с применением декоративных элементов ионического и коринфского ордеров, которые окончательно вытесняют дорический ордер. Использование мрамора как строительного материала было свидетельством тяги к роскоши, отличавшей новые памятники. Все это будет характерно дла олимпийского строительства эллинистической и римской эпохи, впрочем, лишь для территорий, расположенных за пределами святилища.

Облик, который приобрело святилище в эпоху классики, остается в принципе неизменным все время, пока оно служило местом культа. В эллинистический период на территории Альтиса не было построено ни одного объекта, внимание концентрировалось в это время на сохранении великолепных памятников минувших эпох, а архитектурные работы велись прежде всего между Кладеем и Альтисом, где была выстроена палестра, а также гимнасий.

Восстановление архитектурных памятников было необходимостью прежде всего по причине землетрясений, которые несколько раз имели место в Олимпии. Сохранились следы восстановительных работ, к которым относится постепенная замена деревянных колонн храма Геры каменными. Стилистические различия между отдельными львиными головами, украшающими водостоки в храме Зевса, подтверждают многократность ремонтов. Об этом свидетельствуют также две помещенные на восточном фронтоне скульптуры, выполненные из пентелийского мрамора. Особенно тщательно проводилась консервация статуи Зевса работы Фидия. Все эти начинания свидетельствуют о заботливой охране памятников прошлого.

Такого рода работы были обусловлены также отсутствием места в святилище для новых построек. Зато не щадили усилий и средств на украшение святилища великолепными скульптурными памятниками. Прежде всего, это были статуи эллинистических правителей, воздвигаемые жителями Элиды, желавшими доказать свою благодарность и преданность могущественным покровителям, в первую очередь представителям македонской династии; немало было памятников, которыми хотели увековечить себя сами эллинистические монархи, пропагандирующие таким образом как свою власть, так и тесную связь с Элладой, чему — как нам известно - преемники Александра придавали большое значение. Эти памятники были сгруппированы в первую очередь вблизи храма Зевса, где, кроме прежде установленных статуй Филиппа и Александра, были воздвигнуты изваяния Антигона, Селевка и группа, представлявшая Деметрия с сыновьями и увенчанная скульптурной персонификацией Греции. Многочисленные памятники царствующих монархов устанавливались также вдоль портика Эхо; к наиболее великолепным принадлежал памятник Птолемея II, им же самым воздвигнутый. Рядом с ним находился портрет его супруги — Арсинои.

Эллинистический и римский период (323 Г. до н.э. - 393 г. н.э.)

В эллинистическую эпоху около святилища велось оживленное строительство разных сооружений, предназначенных для атлетов. Пространство между Альтисом и Кладеем, всегда служившее местом упражнений, получило теперь монументальную оправу. Первой постройкой такого типа была палестра, сооруженная в III в. до н.э. (66x77 м); посередине находился внутренний двор для тренировок борцов, окруженный дорическим колонным портиком; в глубине находились помещения, где атлеты переодевались, смазывали тело оливковым маслом, посыпали его песком, мылись. Это единственная частично реконструированная постройка на территории Олимпии. К югу от палестры находилась купальня, расширенная около 300 г. до н.э.; вторично она была расширена около 100 г. до н.э., тогда же был введен гиппокауст, в результате чего часть залов получила обогревание снизу. Купальня была заброшена после сооружения комфортабельных римских терм.

К северу от палестры во II в. до н.э. был выстроен гимнасий (120 х 122 м); его внутренний двор с четырех сторон был окружен портиками; здесь упражнялись бегуны, метатели копий и дискоболы. Эта постройка очень плохо сохранилась. Лучше различаются остатки восточного портика и монументальных ворот, разделенных двумя рядами колонн на три части; ворота находятся в юго-восточной угловой части гимнасия.

Дальнейшие судьбы Альтиса и ближайшего окружения святилища неразрывно связаны с изменениями, происходившими в политике Рима по отношению к грекам.

Полководцы и правители римского государства украшали своими дарами и жертвоприношениями Олимпию, однако были и такие, которые не стеснялись грабить священное место. Свидетельством изменчивости политики Рима было провозглашение независимости Греции в 196 г. до н.э., что произошло во время истмийских игр. Декларацию огласил Фламинйй, выступивший в сопровождении 10 римских сенаторов. Несмотря на театральную помпезность этого акта, греки отнеслись к нему с безграничным, невиданным энтузиазмом. Мнения историков в оценке этого факта неоднозначны. Упомянутый факт не положил конца войнам на территории Греции, и в 146 г. до н.э. дошло до того, что Луций Муммий уничтожил Коринф, но этот же консул украшает щитами храм Зевса. Несколько десятков лет спустя (86 г. до н.э.) Сулла, которому срочно требовалось средства для войны с Митридатом, грабит Грецию, вывозя отсюда разные драгоценные вещи и произведения искусства. Часть он высылает в Рим, чтобы украсить столицу республики. Этот полководец, обладавший большим вкусом, первый изменил план древнего Рима и выстроил в Пренесте знаменитое святилище Фортуны, пригласив сюда для работы греческого архитектора, работавшего в Малой Азии. Сулла не поколебался также ограбить Олимпию и заявил даже, что олимпийские игры, приходящиеся на 175 олимпиаду (80 г. до н.э.), будут устроены в Риме. До этого, однако, не дошло. Ведь святилище Зевса приходило все больше в упадок.

При императоре Августе меняется отношение к Греции. В разных городах Эллады воздвигаются, восстанавливаются и ремонтируются многочисленные постройки. Император и верховные государственные деятели римской империи различным образом проявляют свой интерес к играм и святилищу в Олимпии. Вероятно, в период правления Августа бывший Метроон был превращен в место культа римских императоров. Самые серьезные изменения приказал ввести Нерон. Прежде всего были передвинуты границы святилища — на 3 метра на запад и на 20 м на юг. Пара ворот западной стены приобрела вид пропилеев, а южную стену украсила триумфальная арка, ведущая к храму Зевса. Юго-западное строение, находившееся к востоку от Альтиса и к югу от стадиона, было переоборудовано в роскошный дом, предназначенный для Нерона, за ним были возведены большие римские термы. Другие бани были построены к западу от булевтерия и греческой купальни; в этой части появилась также римская вилла и постоялый двор. Гимнасий был украшен с южной стороны коринфским портиком, к которому вели пропилеи. Перестройке подвергался Леонидейон, стадион был снабжен заново насыпанными земляными сидениями, их подъем стал более крутым. С большим великолепием была отстроена ложа элланодиков, а проход, ведущий из Альтиса на стадион, получил сводчатое перекрытие (I в.н.э.).

Изображение статуи Зевса на монете из Элиды (II в. н.э.)

Последним архитектурным сооружением, украсившим Альтис, стал нимфейон, воздвигнутый в 168 г. Геродом Аттиком в честь его супруги Регилии, жрицы богини Деметры. Это была великолепная постройка, находившаяся на склоне горы Крон, в северной части Альтиса. Наивысшей частью памятника была экседра с колоннами, между которыми стояли изваяния Адриана, Антонина Пия, Марка Аврелия с женой Фаустиной и их детьми, а также Герода Аттика и членов его семьи (ок. 20). В фундаменте находилось выходное отверстие для воды, подведенной сюда через полукруглый бассейн из расположенного в 3 км источника; высокая стена отделяла этот бассейн от другого, расположенного ниже, посередине которого стоял мраморный бык; до сих пор можно прочитать написанное на его спине посвящение. В стене находилось несколько отверстий для водостока, через которые вода стекала в очередной, ниже расположенный узкий прямоугольный резервуар. По его обоим концам на небольшом возвышении стояли сооружения, напоминавшие круглые беседки, крыша каждой из них опиралась на две коринфские колонны. Из прямоугольного резервуара вода вливалась через отверстия в канал, расходясь таким образом по целому святилищу.

Сто лет спустя после возведения этого последнего монументального вотивного памятника Олимпия пережила первый набег варваров (260-270 гг. н.э.). После этого с южной стороны святилища была выстроена мощная стена; для этой цели использовались каменные блоки из разрушенных построек. Святилище существовало еще более ста лет. Во время 291 олимпиады там состоялись последние олимпийские игры. Это произошло в 393 г., после декрета Феодосия I. Жизнь святилища, длившаяся тысячу двести лет, замирает. Тем не менее местные жители, ютившиеся в убогих хижинах, выстроенных среди руин, сохранили еще верность Зевсу. Святилище было обращено в развалины после указа Феодосия II (486 г.) о снесении языческих храмов; его окончательное разрушение наступило в результате землетрясений, свою роль сыграли также воды Алфея, русло которого в средние века проходило через Альтис и покрыло илом остатки некогда великолепного святилища.